Однажды вечером в кругу одной семьи,
Шёл разговор сердечный откровенный:
Что каждый подарил бы в знак любви
Спасителю, сошедшему на землю?

Отец сказал: «Нет в мире ничего,
Чего достоин Он любвеобильный!
Я ноги бы в слезах омыл Его,
Уставшие от стезёй мира пыльных.»

«А я бы ложе лучшей простынёй
Усталому Спасителю покрыла,
Чтобы нашёл Он отдых и покой,» —
С улыбкой нежной мать проговорила.

И только мальчик маленький молчал,
Задумчиво глядя во тьму, в окошко.
«А ты бы что, сынок, Иисусу дал? —
Спросил отец — Скажи нам честно, крошка.»

Ответил тихо мальчик: «У меня
Игрушка есть для сердца дорогая,
Из плюша я отдам Христу коня.»
И рассмеялась вся семья родная.

Смеялись долго… Вдруг раздался стук.
Дверь отворилась. Все умолкли сразу.
В глазах отца семьи блеснул испуг:
Вошёл унылый бомж в одежде грязной.

В опорках ноги, из прорех торчат
Ступни немытые. Небритый, некрасивый.
Униженность в осанке и в очах.
«Что нужно вам?» — спросил отец брезгливо.

«Нельзя ли мне в сарае вашем ночь
Поспать?» — спросил униженно бездомный
«Нет, нет!» — сказала мать — «Ступайте прочь!
Мы на ночь не пускаем незнакомых».

«Постойте, дядя!» — мальчик закричал,
Слезу смахнув ладошкою украдкой. —
«Я Богу дать лошадку обещал…
Возьмите, дядя, хоть мою лошадку!»

Калитка тихо скрипнула опять,
Семья сидеть осталась тесным кругом,
Но глаз не смели ни отец, ни мать
На мальчика поднять; ни друг на друга.

Мы часто в жизни не жалеем слов,
Красивых слов, напыщенных, ничтожных.
На деле познаются лишь любовь
И доброта, слова без дела ложны.

Любовь Ремферт, г. Ташкент