В тот рождественский день Анна неторопливо дописывала очередную статью. Обычные копирайтерские заботы! Вечером муж пришёл с работы, как обычно, поужинал и решил ненадолго съездить с детьми на горку.

К слову, Анна никак не могла дописать ту небольшую статью. Она была совсем не сложной, да и тема казалась изученной до последней буквы. Но слова, как безжизненная, тусклая солома, застревали где-то в глубинах воображения. Наконец та статья была закончена. А муж и дети по-прежнему не вернулись.

Анна же решила ненадолго отойти в магазин. Она купила детям конфет «Алёнка» в небольшой упаковке, несколько помидоров, пакет молока. Совершенно неожиданно какая-то странная, непонятная рассеянность овладела ею. Дома девушка так и не смогла найти пакет с теми помидорами. Видно, оставила их в магазине. Странный, совершенно необычный для Анны поступок.

Девушка выпила чай с недавно купленными печеньями и решила прочесть книгу «Гроздья гнева» Стейнбека. Но с творчеством известного писателя ей пришлось знакомиться недолго. В замочной скважине с отчаянием раненого волка заволновался ключ. На пороге показался совершенно растерянный, какой-то поникший, муж Анны и младший сын Серёжа. Словно сам не веря в сказанное, мужчина тихо произнёс: «Максим в больнице. Не знаю, жить будет или нет. Дай какие-нибудь тёплые вещи…»

В мгновение ока схватив старую пижаму, муж вскоре скрылся за дверью. Анна, с трудом различая хорошо знакомые предметы через горькую пелену слёз, стала расспрашивать младшего сына. Взволнованный мальчик сбивчиво и невнятно произнёс: «Максим полез на горку. «Ватрушка» отлетела в сторону, и он со всей силы ударился об дерево. Потом приехала скорая. Но врачи Максима пока не спасли. Он так и не открыл глаза. Мама, а Максим будет жить?»

Анна, с трудом стоящая на ногах, уложила маленького шестилетнего Серёжу спать и стала звонить мужу. Девушка терзала ни в чём не повинный телефон не менее 10 раз. Наконец муж всё-таки поднял трубку. У Анны был только один вопрос: «Он живой?» Муж делано бодрым тоном ответил: «Да, он жив, но он спит». От этих слов у Анны по спине прошёлся ледяной дождь из колких мурашек: «Как спит?!! Он в коме?!!!».

Муж тихо, словно боясь разбудить собственные сомнения, ответил: «Нет, он не в коме. Врач назвал его состояние оглушением. Делали МРТ — особых повреждений нет. Но Максим пока не пришёл в себя. Врач говорит, что нужно подождать до утра. За это время его состояние должно улучшиться. Сотрясение мозга очень серьёзное. Но, по словам врача, его молодой организм должен справиться. Был бы на его месте старик, вряд ли бы выжил после такого стремительного удара».

Через полчаса муж Анны приехал домой. В реанимации ему остаться на ночь не разрешили. Муж больше походил на безумного. Он слепо смотрел на трубку телефона: в 12 часов можно было позвонить врачу. Чтобы узнать об изменениях в состоянии сына. Николай плакал, как маленький ребёнок. Он постоянно твердил одну и ту же фразу: «Вот старый дурак! Я — старый дурак! До 38 лет ума так и не нажил. Почему я пошёл с ними на эту высокую горку?!!! И он, он не послушал меня!!! Ведь я всё горло сорвал, когда во весь голос орал: «Тормози, быстрей тормози!»

Наступила бархатно-тихая полночь. Как в сказке про Золушку. Только ни кареты, ни принца в этой печальной истории не было. Только коварная безызвестность.

Ночной разговор врача с мужем был коротким и отрывистым: «Пока всё без изменений. Мы не боги. Надейтесь на лучшее, позвоните утром. Часов в 6, я ещё буду на смене».

Всю ночь муж тенью ходил по квартире. Он то молился, то глотал успокоительные настойки, то громко корил себя за то, что не усмотрел, не успел подбежать, чтобы подхватить сына. Анне же удалось на часок сомкнуть веки. Нет, она не спала. Просто находилась в какой-то полудрёме.

Словно сквозь какую-то дымную завесу, она услышала голос мужа. Он звонил врачу: уже наступил новый день. Часы покорно и деловито отмерили шесть часов утра. В этот новый день Максим прошёл в себя, но состояние его нервной системы оставляло желать лучшего. Он пытался оттолкнуть врачей, резко вырывал поставленные ему капельницы и задавал преимущественно один вопрос: «Вы кто? Что вы делаете? Почему я в больнице?» Мозг услужливо и бескомпромиссно стёр информацию о катании с горы. Максим совершенно не понимал, что с ним произошло…

Анна не была глубоко верующим человеком. Не соблюдала постов, редко переступала порог церкви. Но в эти невыносимо тяжёлые дни она практически не выпускала из рук икону. Молился и маленький братик, Серёжа. Для своих шести лет он достаточно бойко читал. Слова молитвы для ребёнка оказались слишком тяжёлыми. Но Серёжу это не останавливало. Он очень хотел, чтобы Максим поправился.

Осторожно пробираясь через тяжёлую колкость незнакомых слов, Серёжа медленно произносил слишком сложные для него фразы. Серёжа упорно молился. По несколько раз в день. Он постоянно спрашивал у Анны: «Мама, я хорошо молюсь? Если я буду молиться каждый день, Максим выздоровеет?» Анна уверяла малыша, что всё наладится. И Максим скоро придёт в себя…

Прошло две недели. Наступило долгожданное 29 января. День рождения Максима. Остались в прошлом те кошмарно-долгие дни, в которые он порой не узнавал близких и, как старая пластинка, монотонно твердил одну, словно заученную фразу,: «Мама, я здоров. Почему меня держат в больнице? Может, мне пора домой? У меня ведь ничего не болит».

29 января бабушка подарила Максиму крохотную черепашку в маленьком аквариуме. Спустя 2 недели Анна с мужем решили купить ей двух маленьких сестричек. Так в обновлённом, большем по размеру аквариуме, стали жить Мотя, Тортила и Эсмеральда. Эсмеральда появилась дома позже всех. Она была самой маленькой, почти крохотной. К сожалению, через 2 недели черепашка покинула этот мир, так толком и не познав его. Крохотные лапки замерли навсегда: бойкий танец жизни для Эсмеральды закончился. Муж Анны с мальчишками похоронили маленькую черепашку в старой коробочке из-под спичек. Она стала для Эсмеральды последним приютом, слишком неудобным аквариумом.

А Тортила и Мотя по-прежнему бороздили пространство своего водного дома шустрыми, пронырливыми лапками. Эсмеральды больше с ними не было, но жизнь продолжалась. Максим же практически забыл о том испытании, которое судьба уготовила на его десятилетнюю голову.

Жизнь сложна, скоротечна и многогранна. Но она хороша тем, что на просторах судьбы нас ждут не только коварные несчастья. В жизни всегда есть место для надежды, веры и любви. А в невыносимо трудные минуты душу людей согревает молитва. Она, словно снимает с души тесный кокон тоски, превращает печаль в старый, давно не нужный шарфик безысходности. Шарфик, который так хочется откинуть назад навсегда.

Анна Щеглова