Оля не хотела идти домой, знала, что Антоха не спит, ждёт и сразу заметит слёзы на её глазах, начнёт расспрашивать, жалеть. Лучше она поплачет здесь, во дворе, в темноте, без свидетелей, присев на детские качели. Лучше здесь… Ольге хотелось реветь громко, в голос, как маленькой девочке, потерявшейся в большом городе, замёрзшей, уставшей, голодной. Лучше громко, но нельзя. Она давно уже взрослая, только вот чересчур доверчивая и послушная, от этого и все беды. Жизнь учит, но никак не научит, и Оля всё время наступает на одни и те же грабли…

«Никому нельзя верить. Никому. Что я за дура такая?» — она молча глотала слёзы, стараясь не всхлипывать и не привлекать внимание припозднившихся подростков из соседних подъездов, болтающих на детской площадке. Слёзы катились из глаз, застывали на щеках, замерзали, превращаясь в ледяные капельки. Ольга стряхивала их варежкой, но они всё текли, застывали на морозе. Успокоиться и остановить поток слёз не получалось.

Было о чём горевать: её обокрали сегодня. Точнее, она сама позволила себя обокрасть, послушно перезвонив по номеру, торопливо продиктованному сотрудником банка. В милиции только руками развели: «Известная схема хищения денег с банковской карты. Что же вы поддались мошенникам, словно ребёнок несмышлёный? Позвонили бы в банк или на Горячую линию».

Невезучий день, тринадцатое января. Так совпало, что ровно год назад, день в день, она так же плакала на этих качелях. Уходил муж. Забрал свои вещи, оставил ключи. Оля выскочила за ним вслед. Нет, не пытаясь остановить, и, конечно, не за тем, чтобы проводить его, спешно отъезжающего на такси. Просто ноги вынесли сами собой. Предательски подступили слёзы, закружилась голова. Она присела на качели, чтобы не упасть. Не ощущала времени. Не чувствовала мороза. Не вытирала слёзы. Мир рушился.

Тогда её спас соседский пёс Арчи. Убежал от хозяина, волоча за собой длинный поводок, подскочил к Оле, положил на озябшие колени мощные лапы. Облизал щёки тёплым шершавым языком. Ольга очнулась, на мгновение обняла Арчи и поспешила в дом. Долго приходила в себя. Отогревалась чаем. Думала, как жить дальше. Сын Антошка гостил у бабушки. Муж пообещал присылать деньги, видеться с ребёнком, но растить его, ежедневно заботиться о сынишке предстояло ей одной.

Ольга знала, сын мечтает о Диснейленде. Открыла счёт в банке и целый год собирала деньги на поездку в эту сказочную страну. Подрабатывала где только могла. За скромную плату вместе с Антошкой выгуливала Арчи, когда его пожилой хозяин болел. Бралась за переводы и репетиторство, устроилась мыть полы в булочную напротив дома. Бегала перед самым закрытием, уложив сына с игрушками и оставив телефон на тумбочке, чтобы мог позвонить в случае чего. Опасалась, чтобы никто из знакомых или соседей не застал её со шваброй. По той же причине не взялась мыть подъезды, не хотела, чтобы сын учительницы английского языка вдруг увидел, что он сын ещё и уборщицы из ЖЭКа.

Ольга гордилась собой, за год она скопила заветную тысячу долларов на Диснейленд. Но сегодняшний неожиданный звонок обнулил её карту. Дома ждал сынок, он сидел на подоконнике и выглядывал маму. Оля видела его фигурку в светящемся окне. В булочной тоже ждали, и нужно было спешить вымыть полы. Уволиться не успела, а теперь, наверное, и не придётся… Нужно снова собирать деньги, ведь уже обрадовала Антоху предстоящим путешествием в его мечту. Оставалось только выбрать время для поездки.

***
Из горестного оцепенения Ольгу вывел незнакомый пёс. Вот как же они чувствуют, эти лохматые четвероногие существа с умными глазами, что человеку плохо. Не проходят мимо, как их хозяева, люди разумные, с мыслью, что что-то с человеком не так, подойти — не подойти, помочь — не помочь, удобно — неудобно… Подходят и обнимают, и согревают, и слизывают стекляшки слёз с замёрзших щёк, и возвращают к жизни своим теплом и сочувствием. Порою этого собачьего участия достаточно, чтобы человеку утешиться, встать и идти дальше.

Чёрный, как смоль, пёс уткнулся носом в Ольгины колени. Следом подошёл его хозяин. Оля не верила своим глазам — перед ней стоял бывший муж. Лишь дважды за этот год, показавшийся ей вечностью, бывший приходил к Антону. Сын тосковал по отцу, ждал его. Оля видела, что к своим шести годам мальчик очень повзрослел, переживал разлуку с папой молча, без вопросов и слёз.

Ольга заспешила в булочную, которая вот-вот должна была закрыться. Муж поднялся в квартиру к Антошке, чтобы увидеться с ребёнком, уложить его спать. Через мгновенье сынишка уже висел на его шее и знакомился с Барсом, и не мог решить, кому же он рад больше — папке или огромному доброму псу. Тринадцатое января, старый Новый год, и желание Антохино исполнилось: отец рядом, и мама вернулась с поздней своей работы. Проснуться бы утром, и чтобы ничто не изменилось, все дома, как раньше, и чтобы никто его не разлюбил и не оставил больше одного…

Всё, что было наготовлено, Ольга выставила на стол. Совместный поздний ужин в семейном кругу со свечами и переливающейся разноцветными огнями ёлкой. «Ради ребёнка потерплю. Пусть будет для него праздник», — уговаривала себя Оля, стараясь не вспоминать о потере и недавних слезах.

Антон успел рассказать папе о Диснейленде, куда он скоро поедет, показал телефон, который мама купила специально для него, и конструктор, и аквариум с рыбками, и черепаху, и робота, которого прислала ему под ёлочку бабушка. И ещё сказал, как мечтает о собаке и о том, чтобы он, папка, не уходил.

— Разрешишь нам с Барсом остаться? — спросил Олю мужчина, которого она преданно любила семь лет из её двадцати семи, год назад оставивший их с сыном, не объяснив причину неожиданного ухода.

— Ложись на диване, раз тебе захотелось остаться. Постели сам, у меня нет сил. Был тяжёлый день, — ответила Ольга.

— Я пришёл совсем, Оля. Давай вычеркнем из жизни этот год. Я виноват перед вами. Был неправ. Поговорим завтра. Надеюсь, ты простишь меня.

Ольга молча вышла из кухни. Барс, виляя хвостом, последовал за нею.

***
В эту ночь Виктор не заснул. Знакомое ощущение тепла, уюта, сытости располагало ко сну. Но в своей квартире, лёжа в соседней комнате со спящими женой и сыном, он вдруг ощутил, какая пропасть между ним и Олей. Она не протянула при встрече руку, не поделилась бедой. Он видел её слёзы, но не спросил о причине. Словно чужие люди.

Всегда добродушная и легковерная Оля, его Оленька, часто попадала в истории. Бежала к нему за поддержкой, он вставал горой, разруливал любую ситуацию. Смеялся потом над ней, подтрунивал. Она не обижалась, обнимала доверчиво, ластилась, как котёнок. Любила, принимала таким, какой есть, не пытаясь перевоспитать, в чём-то изменить. Заботилась о них с Антохой, уставала, не досыпала, но никогда не жаловалась.

А он в какой-то момент перестал замечать, как хорошо им вместе.

Старый Новый год отмечали всем коллективом. Без жён и мужей — по чьей-то прихоти. Оля отпустила, осталась дома с Антохой и «голубым огоньком».

— Жена должна нацеливать мужа на успех и продвижение в карьере. А твоя, как гиря, висит на ногах, тормозит и мешает, согласись! Курица… Попробуй другую жизнь с достойной тебя женщиной! Расти! Пиши диссертацию. Строй карьеру! Хочешь, помогу? — прилипла к Виктору на корпоративе Валерия, красивая молодая коллега. Весь вечер она обхаживала его, щебетала, расставляла сети, «добывала мужика» — хвалилась потом подругам.

— За новую жизнь! За карьеру! За диссертацию! — Виктор не на шутку разошёлся, опрокидывая бокал за бокалом за каждый тост. Гордая и неприступная красавица Лера, совсем недавно пришедшая в коллектив, оказалась милой и заботливой, легко вскружила ему голову. Всю ночь они протанцевали и уехали к ней домой. Тринадцатого января, стараясь не смотреть в глаза Ольге, он собрал свои вещи и вызвал такси.

Карьера Виктора пошла в гору. Как Лерке удавалось его продвигать, он не понимал. Она успевала всё, была успешна в любом новом проекте. Её ценили, с ней советовались. Рядом с ней и Виктор приобрёл лоск, уверенность в себе, хорошую зарплату, определился с темой для диссертации. Он всё реже вспоминал о сыне. Приехал на День его рожденья и перед Новым годом. На Ольгу даже не взглянул. «Надо бы поскорее оформить развод», — подумалось ему тогда.

«Холодильник пустой, мы с Барсом всё съели. Выбрось мусор. Выгуляй Барса. Зайди в магазин или поужинай в ресторане. Я занята. Не отвлекай меня! — Лера ходила по квартире какая-то взъерошенная. В её расчётливой, умной голове шла безостановочная работа, вызревала какая-то новая идея. Виктор, уставший, изрядно проголодавшийся (с новой должностью не всегда получалось вырваться на обед), вдруг ясно понял, где больше всего на свете он хочет оказаться в это тринадцатое января. Солидная прибавка к зарплате уходила на ужины в дорогих ресторанах, статусные, но не нужные ему шмотки, вещи, заграничные туры. Он всё чаще уставал и не стремился сопровождать Леру на выставках, премьерах, светских тусовках.

«Покажу Антохе Диснейленд. Велик куплю, компьютер. Свожу на каток», — строил планы Виктор, заворачивая в родной двор и отпуская Барса с поводка. Чёрный пёс метнулся к качелям, где беззвучно плакала над своей бедой замёрзшая худенькая молодая женщина. Виктор взглянул на окна дома, увидел мальчишку на подоконнике: «Я вернулся, сынок! Простите меня…»

Наталья Кравцова