Дружба — одна из самых больших радостей жизни. Одна из самых больших радостей дружбы — иметь того, кому можно поверить тайну.
Алессандро Мандзони

Я долго гулял, наслаждаясь весенним солнцем и свежим воздухом, и, когда у меня устали ноги, я присел на лавочку. Слегка щурясь на солнце, закурил.

Из сладкой весенней истомы меня вывел шорох за лавочкой. Я обернулся, и увидел малыша лет шести, который пристально всматривался под лавочку. Пацан неспешно обошёл лавочку, все так же продолжая что-то под ней искать.

После рождения моего сына я стал совсем по-другому относиться к детям. Рассматриваю малыша. Одежда до ужаса бедная, но вроде чистая. На носу грязное пятно. Взгляд, его взгляд меня поразил. Было в нём что-то слишком взрослое, самостоятельное. Думал, что показалось, не может в шесть лет быть такого взгляда. Но малыш смотрел под лавочку именно так.

Я достал жвачку и положил подушечку в рот. Малыш на мгновение перевёл взгляд на мои руки, и тут же опустил глаза на землю.

— Дядя, подними ноги, пожалуйста, — глядя на меня сказал пацан.

Я больше от удивления, чем осознанно поднял ноги над землёй. Малыш присел, и внимательно посмотрел на землю под моими ногами.

— И тут нету, — пацан вздохнул.

— Жвачку будешь? — спросил я, глядя на этого маленького мужичка.

— А у тебя какая, я люблю фруктовые, — ответил он.

— У меня мятная, — я достал жвачку и на ладони протянул ему.

Он, немного помедлив, взял подушечку и сунул в рот. Я улыбнулся, увидев его руки, обычные руки маленького пацана, грязные до ужаса. Мы смотрели друг на друга и жевали жвачку.

— Хорошо сегодня, тепло, — сказал я

— Снега нет, это очень хорошо, — задумчиво сказал он.

— А чем тебе снег мешал?

— Вот ты даёшь, под снегом же ничего не видно, — заметил мальчуган.

Малыш засунул руки в карманы, посмотрел на меня и сказал:

— Пойду я, скоро темнеть уже начнёт, а я почти ничего не нашёл, спасибо за жвачку, он развернулся и глядя в землю пошёл по алее.

Я не могу сказать точно, что же именно заставило меня окликнуть его, наверное, какое-то взрослое уважение к рассудительному пацану.

— А что ищешь ты? — спросил я.

Малыш остановился, чуть подумав, спросил:

— Никому не скажешь?

— Хм, нет никому, а что, это тайна? — я удивлённо поднял брови.

— Это мой секрет, — сказал пацан.

— Ладно, уговорил, честное слово, не скажу, — улыбнувшись, сказал я.

— Я ищу монетки, тут на алее их иногда можно много найти, если знаешь, где искать. Их много под лавочками, я в прошлом году очень много тут нашёл.

— Монетки? — переспросил я.

— Да, монетки.

— И что прошлым летом, ты их тоже тут искал?

— Да искал, — лицо малыша стало очень серьёзным.

— А сегодня много нашёл? — ради любопытства спросил я.

— Щас, сказал он, и полез в карман брюк.

Маленькая рука достала из кармана клочок бумаги. Малыш присел на корточки, развернул газету и положил на асфальт. В газете блестело несколько монет. Насупившись, малыш брал монетки с газеты и складывал в свою маленькую, грязную ручку. При этом его губы шевелились, видно он очень усердно подсчитывал свои находки. Прошло несколько минут, я, улыбаясь, смотрел на него.

— Сорок восемь копеек, — сказал он, высыпал монеты в газету, завернул их и сунул в карман брюк.

— Ого, так ты богач, — ещё больше улыбаясь, сказал я.

— Неа, мало, пока мало, но за лето я тут много найду.

Я вспомнил своего сына, и себя, а кто не собирает на конфеты или игрушки деньги в детстве?

— На конфеты собираешь?

Малыш, насупившись, молчал.

— А, наверное, на пистолет? -спросил я.

Малыш ещё больше насупился, и продолжал молчать.

Я понял, что своим вопросом я перешёл какую-то дозволенную черту, я понял, что затронул что-то очень важное, а может быть и личное в душе этого маленького мужчины.

— Ладно, не злись, удачи тебе и побольше монет, завтра будешь тут? — сказал я и закурил.

Малыш как-то очень грустно посмотрел на меня и тихо сказал:

— Буду, я тут каждый день, если конечно дождь не пойдёт.

Вот так и началось моё знакомство, а впоследствии и дружба с Илюшей (он сам так себя называл). Каждый день я приходил на алею и садился на лавочку. Илья приходил, почти всегда в одно и то же время, я спрашивал его, как улов? Он приседал на корточки, разворачивал газету и с большим усердием пересчитывал свои монетки. Ни разу там не было больше рубля.

Через пару дней нашего знакомства я предложил ему:

— Илюша, у меня тут завалялось пару монеток, может возьмёшь их в свою коллекцию?

Малыш надолго задумался, и сказал:

— Неа, так просто нельзя, мне мама говорила, что за деньги всегда надо что-то давать, сколько у тебя монеток?

Я пересчитал на ладони медяки.

— Ровно 45 копеек, — с улыбкой сказал я.

— Я щас, — и малый скрылся в ближайших кустах.

Через пару минут он вернулся.

— На, это я тебе за монетки даю, — сказал пацан и протянул ко мне ладошку.

На его ладошке лежал огрызок красного карандаша, фантик от конфеты и кусок зелёного стекла от бутылки.

Так мы совершили нашу первую сделку.

Каждый день я приносил ему мелочь, а уходил с полными карманами его сокровищ, в виде крышек от пива, скрепок, поломанных зажигалок, карандашей, маленьких машинок и солдатиков. Вчера я вообще ушёл сказочно «богатым», за 50 копеек мелочью, я получил пластмассового солдатика без руки. Я пытался отказаться от такого несправедливого обмена, но малыш был твёрд в своём решении как железобетон.

Но в один день малыш отказался от сделки, как я его ни уговаривал, он был непреклонен. И на следующий день отказался.

Несколько дней я пытался понять, почему, почему он больше не хочет брать у меня монетки? Вскоре я понял, он продал мне всё своё не хитрое богатство, и ему нечего было дать мне взамен за мои монеты.

Я пошёл на хитрость. Я приходил чуть раньше и тихонько кидал под лавочки по несколько монет. Мальчуган приходил на алею, и находил мои монеты. Собирал их, садился у моих ног на корточки, и с серьёзным видом пересчитывал их.

Я к нему привык, я полюбил этого мужичка. Я влюбился в его рассудительность, самостоятельность и в настойчивость в поисках монеток. Но с каждым днём меня всё больше и больше мучил вопрос, для чего он второй год собирает монетки? Ответа на этот вопрос у меня не было.

Почти каждый день я приносил ему конфеты и жвачки. Илюша с радостью их лопал. И ещё, я заметил, что он очень редко улыбался.

Ровно неделю назад малыш не пришёл на алею, не пришёл и на следующий день, и всю неделю не приходил. Никогда не думал, что буду так переживать и ждать его.
Вчера я пришёл на ту самую алею, в надежде увидеть Илюшу. Я увидел его, сердце чуть не вылетело из груди. Он сидел на лавочке и смотрел на асфальт.

— Здаров, Илюша, — сказал я, улыбаясь во все зубы, — ты чего это не приходил, дождя не было, поди монеток под лавочками лежит видимо не видимо, а ты филонишь.

— Я не успел, мне монетки больше не нужны, — очень тихо сказал он.

Я присел на лавочку возле него.

— Ты чего это, брат, грустишь, что значит не успел, что значит не нужны, ты это брось, давай выкладывай, что там у тебя, я вот тебе принёс, — и протянул ему ладонь с монетками.

Малыш посмотрел на руку и тихо сказал:

— Мне не нужны больше монетки.

Я никогда не мог подумать, что ребёнок в шесть лет может говорить с такой горечью и с такой безнадёжностью в голосе.

— Илюша, да что случилось? — спросил я, и обнял его за плечи, — зачем тебе вообще нужны были эти монетки?

— Для папки, я собирал монетки для папки, — из глаз малыша потекли слёзы, детские слёзы.

Во рту у меня пересохло, я сидел и не мог вымолвить ни слова.

— А зачем они папке? — мой голос предательски сорвался.

Малыш сидел с опущенной головой, и я видел, как на коленки падали слёзы.

— Тётя Вера говорит, что наш папка много пьёт водки, а мама, сказала, что папку можно вылечить, он болен, но это стоит очень дорого, надо очень много денег, вот я и собирал для него. У меня уже было очень много монеток, но я не успел, — слёзы потекли по его щекам ручьём.

Я обнял его и прижал к себе.

Илья заревел в голос.

Я прижимал его к себе, гладил по голове и даже не знал, что сказать.

— Папки больше нет, он умер, он очень хороший, он самый лучший папка в мире, а я не успел, — малыш рыдал.

Такого шока я не испытывал ещё никогда в жизни, у самого слёзы потекли из глаз.

Малыш резко вырвался, посмотрел на меня заплаканными глазами и сказал:

— Спасибо тебе за монетки, ты — мой друг, — развернулся, и вытирая на бегу слёзы, побежал по алее.

Я смотрел ему в след, плакал и смотрел в след этому маленькому мужчине, которому жизнь подсунула такое испытание в самом начале его пути и понимал, что не смогу ему помочь никогда.

Больше я его на алее не видел. Каждый день в течение месяца я приходил на наше место, но его не было.

Сейчас я прихожу намного реже, но больше ни разу я его не видел, настоящего мужчину Илюшу, шести лет от роду.

До сих пор я бросаю монеты под лавочку, ведь я его друг, пусть знает, что я рядом.

Александр Андрющенко
из книги «Бочонок Мёда для Сердца»