Иван коротко стрижен, высок и поджар.

Первую, слегка пожелтевшую, ель кто-то уже воткнул в снег возле подъезда.

— Даже мишуру толком не сняли, — подумал дворник.

Иван ухватил несчастное деревце за ствол и потащил к мусорным бакам. На снегу остались едва заметные следы его валенок, и осыпающейся хвои.

Мужчина собрался опустить ёлку в утробу ненасытного железного ящика, как вдруг увидел на нижней еловой ветке игрушку.

Оказалось, это самодельный ангел, сделанный из цветной бумаги и картона.

Дворник снял с ветки игрушку, покачал головой и машинально сунул в карман куртки.

— Завтра Рождество. Совсем забыл!

Под оглушительный звук сирены к подъезду, скрипя тормозами, подъехала «скорая».

Иван бросил кидать снег и облокотился на лопату.

Медбрат, с чемоданчиком в руках и распахнутом белом халате, небрежно окликнул:

— Эй, дворник! На каком этаже двадцать первая?

— На седьмом.

Медбрат исчез в подъезде.

Минут через двадцать он вышел, и не один — следом за ним бежала женщина, державшая на руках укутанного в одеяло ребёнка.

Женщина села в машину, дверца захлопнулась и «скорая» выехала со двора.

Иван глубоко вздохнул.

Он расчистил последнюю дорожку, снятой рукавицей вытер со лба пот и отнёс лопату в подсобку.

Иван давно жил один — скромно и скучно. После развода с женой поселился в «однушке». О новых отношениях и думать не хотел.

Дворник повесил куртку, поставил валенки ближе к батарее, выгреб из карманов мелочь: ключи, сорок восемь рублей монетами, кусок бечёвки.

А вот и ангел…

У игрушки помялись бумажные крылья, голубое платье по краю надорвалось.

— Бедолага!

Иван положил игрушку на стол, разгладил ладонью, задумался.

— Надо уезжать в деревню, к матери. Чего я тут мыкаюсь? Чужой я в этом городе.

В дверь вдруг позвонили. На лестничной площадке стояла та самая молодая женщина из двадцать первой квартиры.

Теперь Иван мог разглядеть её получше.

Невысокая, миниатюрная. Волосы светлые, голубые глаза.

— Простите, я видела вас во дворе. Понимаете, я ключи потеряла. Видимо, выронила в снег. Вы не находили?

— Нет, но можно поискать.

Вдвоём они обшарили весь двор — ключей не было.

— Что же делать? — женщина выглядела сильно расстроенной.

— Сейчас что-нибудь придумаем.

Иван аккуратно поддел дверь двадцать первой квартиры гвоздодёром. Дверь поддалась.

— Спасибо вам! А я — Катя. Извините, чай не предлагаю. Мне в больницу нужно вернуться.

— Что-то с ребёнком?

— Неожиданный приступ астмы. Не надо было ёлку ставить.

— От ёлки — это вряд ли, — покачал головой Иван.

— Как же я теперь квартиру открытой оставлю?

— Если доверяете, могу остаться.

— Правда? Ой, спасибо! Я быстро. Отвезу кое-что ребёнку и вернусь.

Катя выбежала за дверь, на ходу застёгивая пальто.

Иван остался один.

Он осторожно заглянул в комнату. Это была детская.

На полу стояли машины, деревянный конструктор, самолёт.

На журнальном столике аккуратными стопками, лежала цветная бумага и картон. Рядом — клей и фломастеры.

Шесть таких же самодельных ангелов, похожих на того, что остался в его квартире, лежали на столе.

Иван взял того, что был с краю. У игрушки не было лица. Видимо, мальчик не успел нарисовать.

Иван заглянул на кухню. На столе — рассыпанное печенье, бокал остывшего чая, обёртки от конфет.

Мужчина сел на кухонный стул и прикрыл глаза.

— Ну как вы тут, не скучали?

Катя сняла сапоги, повесила на вешалку пальто.

— Ванечке уже лучше. Приступ сняли, но сказали, что дней пять надо полежать.

— Ванечка?

— Да, мой Ванечка. Ему пять лет, скоро в школу… Извините, забыла спросить, а вас как зовут?

— Иваном.

— Ой, вот так совпадение!

— А ваш сын, я смотрю, рукодельник?

— Ещё какой! Видели его игрушечных ангелов?

— Извините, подсмотрел.

— Ваня у меня аллергик. Такой сильный приступ у него впервые.

— Вам бы к морю надо.

— Надо бы…

— Ну ладно, пойду я. Счастливого Рождества!

— И правда — Рождество! Давайте хотя бы чаю вместе попьём. Я столько неудобств вам причинила.

— А давайте! Я скоро вернусь. У меня и сыр есть, и печенье.
Иван вернулся с продуктами, аккуратно выложил их на стол.

— А это передайте Ванюше.
Иван протянул хозяйке квартиры бумажного ангела.

— Где вы его нашли?

Катино лицо вытянулось от удивления.

— Он был привязан к еловой веточке.

— Вот оно что! Ванечка так расстроился, когда не нашёл игрушку.
Он сделал к Рождеству семь бумажных ангелочков и каждому дал имя. Это первый ангел, его зовут Понедельник.

— Понедельник?

— Ну да! Потом Вторник… Вот Воскресению личико не успел раскрасить — приступ начался.

— Ну и фантазия у вашего ребёнка!

Катя улыбнулась:

— Вам чаю покрепче или как?

— Покрепче, Катя.

Прошло пять дней.

Катя с Иваном забирали Ванюшу из больницы.

— Ты кто? — спросил мальчик, рассматривая Ивана.

— Я — Иван.

— И я — Иван! — мальчик протянул пухлую ладошку.

Маленький Иван был светловолос и голубоглаз, как мама.

— А это, Ванюша, твой пропавший Понедельник.

Мужчина достал из кармана ангела.

— Откуда ты его взял?

— Он прилетел на Рождество, прямо ко мне в форточку.

— Врёшь?

— Твой Понедельник сам меня нашёл.

— Спасибо!

Летом Катя и два Ивана поехали к морю.

Кажется, это случилось в последний понедельник августа. В Крыму начинался бархатный сезон.

Колмогорова Наталья